Очередная тупость о моей жизни, скукота.Моя здоровенная как язь проблема - жалость. К себе, к вещам и к окружающим меня людям. По настоянию Сашки я решила сегодня поговорить с Настей и сказать, что у нас ничего не выйдет. Сказать ей причину, ведь лучше честность, пока девушка не успела сильно ко мне привязаться. А я поняла, что нет, не загорится ничего к ней, даже ждать не стоит. Я не умею через силу целовать или что-то больше, я не парень. И не нужно мне ее ожидание, когда я смогу снять с сердца оковы и открыться новым чувствам, и дело не в том, что меня не отпускает.
Просто она совершила одну фатальную ошибку, после которой у меня все к ней упало - посмела припомнить мне мои прошлые отношения и то, на что я ради них шла. Припомнить в ссоре, использовать как инструмент давления. И тогда вот я поняла, что это не герой моего романа. Сейчас эта уверенность укрепилась, когда она мне сутки не писала, а я даже не заметила.
Да я о девушке из автобуса, с которой ехала с работы, больше думаю, чем о ней. А девушка хороша, черт возьми, да еще в теме, я вот даже честно думала ее поискать, я же видела, на какой остановке вышло это глазастое чудо!
И вот, выложив за бутылочкой коньячка все это подруге, я наконец набралась решительности поговорить.
И ничего не вышло. Настя пришла на редкость грустная, долго не отпускала меня из приветственных объятий, судорожно дышала и кажется, нюхала мои волосы. Мне стало жалко. А когда мы пришли в кино на последний ряд, и она свернулась калачиком на кресле, привалившись ко мне, то я и вовсе поняла, что сегодня не смогу и слова из себя выдавить. Я обнимала ее, перебирала волосы и делала вид, что не понимала ее потуг меня поцеловать, отворачивала голову или тянулась к своему напитку. Потом правда меня стали раздражать ее попытки и объятия, тем более, они стали какими-то наглыми, видимо, она почувствовала мою слабину. Ну или же приняла обыкновенную жалость за что-то иное, но короче, я стала выпутываться из рук, прятаться в свою куртку, прикинувшись замерзшей, а впрочем, в зале было и правда довольно прохладно.
Короче, мы снова не поговорили, и я уехала домой. Я себя ненавижу. Это все неправильно, жалость - хуже всего. Я не умею быть твердой. Я не умею разговаривать на такие темы. Я не умею правильно посылать людей. Неужели, придется просто написать? Трусливо так, но это лучше, чем тянуть это дальше. Я же была на ее месте. Кто знает, сколько я сама вот так пребывала в неведении, а впрочем, я никогда не скрывала от нее состояние моих дел и моего сердца и ничего не обещала. Она все прекрасно осознавала, ну или говорила, что понимает... Тогда что же у нее такое грустное личико от встречи к встрече?
А еще... О, это мерзко, но знаете, я просто наверно еще хочу снова почувствовать себя нужной, желанной, красивой. Что я могу кого-то охмурить, заставить думать о себе, ухаживать. Но это подло, и мне становится погано, потому что во-первых, это не работает, мне только хуже, а во-вторых, не виноватая в моих проблемах девушка страдает. А значит, если я не могу сказать ей в лицо "нет", я должна это написать. И не в моем стиле, что "может быть потом", а не оставляя беспочвенных надежд, твердо и четко.
Вот как я в это влипла-то, а? Мне до кучи этого не хватало, но я не собиралась же... Не искала, не хотела даже пытаться пока что, так откуда она взяла и появилась в моей жизни, усложнив все напрочь. А впрочем, я хотя бы перестала лить слезы по ушедшему. Я хотя бы сейчас настоящим живу. Продолжая любить воспоминания, ага. Кто знает, может, разобравшись с ней, я снова превращусь в сопливую личинку.
Но надо рискнуть. Из-за той же жалости к ней хотя бы.